Памятная табличка появилась на стене дома № 3 по Большой Зелениной улице — именно там офицер жил с 1906 по 1912 г.
Днём в субботу, 12 ноября, в центре Петербурга, на Большой Зелениной улице появилась новая спорная мемориальная доска — памяти адмирала Александра Колчака. Об этом Лайфу сообщили очевидцы, приславшие фото с места событий.
Мемориальная доска, по словам Гаспаряна, призвана напоминать людям об одном из героев Первой мировой войны, о котором незаслуженно забыли.
Однако не все петербуржцы оказались согласны с появлением такого мемориала. Так, 22 октября на стене дома № 3 по улице Большой Зелениной появилась альтернативная памятная табличка. Надпись на пенопластовой доске гласила: "В этом доме жил Колчак А. В., военный преступник и палач". Альтернативную памятную табличку разместило Российское социалистическое движение.
Но альтернативный мемориал сняли в тот же вечер. Около 17:20, 22 октября, к дому подошли сотрудники управляющей компании и за секунду оторвали пенопластовую доску, после чего увезли её в аварийную службу.
Глава белого движения адмирал Александр Колчак был участником Русско-японской и Первой мировой войн, главнокомандующим Черноморским флотом (1916—1917 годы). Удостоен множества наград, в том числе ордена Святого Георгия III и IV степеней. Был завербован английской разведкой и являлся действующим офицером британской короны. Во время Гражданской войны был предан союзниками и сдан большевикам. В 1920 году Колчак был без суда расстрелян.
Ранее неоднозначную реакцию у общественности вызвало появление мемориальной доски в честь Маннергейма на доме, расположенном на Захарьевской улице. Табличка, посвящённая Карлу Маннергейму, была установлена 16 июня на месте бывших казарм Кавалергардского полка императрицы Марии Фёдоровны, где офицер служил с 1891 по 1897 год. Её установка вызвала общественный резонанс и неоднозначную оценку историков и горожан. Так, генерал финской армии участвовал в блокаде Ленинграда и имел прямые контакты с Адольфом Гитлером. Доску неоднократно поливали краской и повреждали другими способами. В результате она переехала в музей Первой мировой войны в Царском Селе.
https://life.ru/t/life78/930591/v_pietierburghie_ustanovili_...
Ничему история с Маннергеймом власть не научила. Нацболы потирают руки.
То есть полным отторжением и ненавистью.
В потом их потомки будут рассказывать, как народ с их предками несправедливо поступил. Если в этот раз эти потомки вообще останутся.... Народ же может и выводы из 1991 года сделать.
Вешайте, вешайте... Как бы не просчитались
ПС. Товарищи из Ленинграда уже на месте. Протест начался!
Видео с места событий смотрите тут
Справка по Колчаку: 'Взрослое мужское население расстреливать поголовно'
Режим Колчака: 'Взрослое мужское население расстреливать поголовно' (alexsword)
Небольшая справка о деятельности Колчака, которую стоит напомнить, чтобы понимать, кого именно собираются увековечить в Питере и не было излюшних иллюзий касательно человеческих и деловых качеств этого борца со "злодеями-большевиками".
Думаю, подобные методы лишили белых народной поддержки, т.е. даже изначально сочувствовавшие, многие были напуганы, что внесло свою лепту в крах белого движения. Об управленческих качествах говорит тот факт, что арестован он был своими же подчиненными (чехами), с которыми постоянно публично срался (кстати, никого из современников не напоминает тяга к публичным срачам с окружением и бывшими подчиненными?), которые поймали его и сдали большевикам в обмен на какие-то преференции.
Иными словами это был политический, управленческий и моральный банкрот, растерявший поддержку и народа, и своих собственных подчиненных, вынужденный заигрывать с оккупантами из Японии и США, просившийся в армию Британии "на каких угодно условиях", что, конечно, его не спасло. Героизировать его, ИМХО, могут лишь невежды, либо такие же банкроты.
Итак, небольшая справка:
«Передаю следующие повеления Верховного Правителя: Возможно скорее решительнее окончить с Енисейским восстанием, не останавливаясь перед самыми строгими, даже и жестокими мерами в отношении не только восставших, но и населения, поддерживавшего их; в этом отношении пример японцев, в Амурской области, объявивших об уничтожении селений, скрывающих большевиков, вызван, по-видимому, необходимостью добиться успехов в трудной партизанской борьбе. Во всяком случае в отношении селений Кияйское, Нарвское /127/ должна быть применена строгая кара. Я считаю, что способ действия должен быть приблизительно таков:
1. В населенных пунктах надлежит организовать самоохрану из надежных жителей.
2. Требовать, чтобы в населенных пунктах местные власти сами арестовывали, уничтожали агитаторов и смутьянов.
3. За укрывательство большевиков, пропагандистов и шаек должна быть беспощадная расправа, которую не производить только в случае, если о появлении этих лиц (шаек) в населенных пунктах было своевременно сообщено ближайшей воинской части, а также о времени ухода этой шайки и направлении ее движения было своевременно донесено войскам. В противном случае на всю деревню налагать денежный штраф, руководителей деревни предавать военно-полевому суду за укрывательство.
4. Производить неожиданные налеты на беспокойные пункты и районы: появление внушительного отряда вызовет перемену настроения в населении.
5. В подчиненных вам частях установить суровую дисциплину и порядок. Никаких незакономерных действий, грабежей, насилий не допускать. С уличенным расправляться на месте, пьянство искоренять, пьянствующих наказывать, отрешать, карать.
6. Начальников, не умеющих держать вверенные им части на должной высоте, отрешать, предавая военно-полевому суду за бездействие власти.
7. Для разведки и связи пользоваться местными жителями, беря заложников. В случае неверных и несвоевременных сведений или измены – заложников казнить, а дома, им принадлежащие, сжигать. При остановках, на ночлегах, при расположении в деревнях части держать сосредоточенными, приспособлять занимаемые помещения к обороне, сторожевое охранение выставлять, держаться принципа качественности, а не численности охранения, при чем должна быть постоянная проверка несения службы; брать заложников из соседних незанятых красными частей селений. Всех способных к боям мужчин собирать в какое-нибудь большое здание, содержать под охраной и надзором на время ночевки, в случае измены, предательства – беспощадная расправа».
В вопросах международной политики Колчак держался антияпонской ориентации. Об этом он заявил и на допросе в Иркутске, и этому можно было верить, особенно, если иметь в виду первую эпоху его деятельности и только вопросы международной политики. Но международные отношения так переплелись и так скрестились с внутри-сибирскими отношениями, что Колчаку пришлось довольно быстро задумываться над переменой своей политической ориентации.
Единственной живой и реальной силой внутри Сибири, стоявшей на союзнической платформе, были чехи. Ориентироваться на союзников значило для Колчака искать поддержки прежде всего у чехов, а это представлялось для него по многим причинам и политическим и психологическим затруднительным. Чехи не признали переворота 18 ноября, и чешские солдаты отказывались драться на фронте из-за Колчака. С другой стороны, в русской военной среде нарастало и постоянно давало знать о себе чувство соревнования с чехами, желание показать, что русские могут обойтись и без них, «бывших военнопленных» России. Отказаться от союза с чехами было для многих колчаковских кругов тем легче, что место их не осталось бы незанятым, – к услугам правительства всегда могли явиться японцы. История международной политики Колчака – это и есть история постепенно углублявшегося разрыва с чехами и нараставшей связи у него с японцами. Но он шел по этому пути неуверенными шагами типичного истерика, и когда, наконец, будучи уже на краю гибели, принял решительный (и опять-таки истерически /129/ подчеркнутый) курс на Японию[9], оказалось, что уже поздно. Этот шаг погубил его и привел к аресту фактически теми же чехами.
Между тем Колчак, по самой природе своей власти, был вовсе не так далек от японцев, как это могло показаться на первый взгляд, и не даром его министры так упорно склонялись к японской ориентации. Чтобы убедиться в этом, достаточно еще раз просмотреть телеграмму того же Колчака на имя ген. Артемьева. Как характерно и симптоматично указание в самом начале ее на «пример японцев» в Амурской области, «объявивших об уничтожении селений, скрывающих большевиков». И какой капитуляцией колчаковского «японофобства» веет от смущенного признания, что это диктуется «необходимостью добиться успехов в трудной партизанской борьбе». Не стоило быть японофобом в международной политике для того, чтобы так капитулировать перед ними в политике внутренней. Колчак понимал, конечно, кого он рекомендовал своим уполномоченным в качестве учителей. Это именно японцы ввели в Сибири систему массовой круговой ответственности, при которой все мужское взрослое население (или, по терминологии Колчака, все способные к боям мужчины) зараженных большевизмом деревень ими вырезалось, а деревни сжигались. Делалось это очень просто: сначала мужчин всех поголовно известного возраста выгонят за околицу и там перебьют, а деревню потом сожгут, – таковы были те методы усмирения, которые Колчак рекомендовал, как примеры, оправданные целесообразностью.
Еще характернее указания в той же телеграмме на необходимость возможно скорее и решительнее окончить с Енисейским восстанием. И потом эта зловещая директива относительно селений Кияйское и Нарвское, к которым должна быть применена строгая мера.
Дер. Нарва и село Кияйское составляли центр тогдашнего «камарчагского» фронта. Не имея возможности сломить упорство повстанцев, сильных прежде всего сочувствием к ним населения, адмир. Колчак прямо указывает, в каких именно местах надо следовать примеру японцев. И указания Колчака не пропали даром – я говорил уже, что когда манский фронт пал, после упорных боев в течение месяца, то вся Степно-Баджейская волость была выжжена. Трагичны подробности этого страшного аутодафе. В селе Ст. Баджей крестьяне просили не сжигать их больницы, – но больницу сожгли; тогда они стали просить пощадить школу, – но школу сожгли. Наконец, они умоляли разрешить им вынести из горевшей школы учебные принадлежности, в которых уже в то время чувствовался такой недостаток, но и этого не позволили, все было сожжено и все сгорело вместе с остальным селом.
Делать какие-либо послабления не позволяла, конечно, военная дисциплина – здесь исполнялся точный приказ самого верховного правителя применить к этому району японские методы усмирения: взрослое мужское население /130/ истребить поголовно, а деревни, хутора и села предать пламени[10]. Что же удивляться, если, получив такое авторитетное распоряжение, ген. Розанов спокойно написал параграф второй своего приказа: «Селения, население которых встретит правительственные войска с оружием, сжигать, взрослое мужское население расстреливать поголовно».
Тут не только не было превышения власти, но, если бы ген. Розанов этого не сделал, то, будем и к нему справедливы, он совершил бы новый проступок против «Верховного», допустил бы прямое ослушание, а как он мог пойти на это, он, привыкший к дисциплине по силе Полевого уложения! Раз ему приказывали, он должен был исполнять – и он исполнил. Впоследствии ген. Розанов попал на Дальний Восток, дружил там с японцами, набил карманы русским золотом, а ныне благодушествует под лазурью империи микадо. Все это могло бы выпасть и на долю Колчака, стоило бы ему лишь сразу оценить, кто его друзья и кто враги, и по чьей дороге ему идти и, руководствуясь чьими методами, водворять мир и в человецех благоволение.
...
Правительственные войска не щадили никого: ни женщин, ни детей, ни тем более мужчин. При расправах сводились личные счеты, людей губили по личной ненависти или из корысти. Для того, чтобы не тратить пуль на расстрелы, придумали новый способ казни, без пролития крови, как во времена средневековой инквизиции, но по иному способу. Занят был Енисейск еще зимой (март в тех краях настоящий зимний месяц), расположен город прямо на реке; на льду – проруби. В эти проруби и сбрасывали людей либо живыми, либо недобитыми. Это называлось отправлять в Туруханск. Штыками и нагайками осужденных на казнь гнали к прорубям и там топили. Над всем городом повисла угроза страшного террора, и никто из самых мирных граждан не мог быть уверен, что не сделается жертвой каких-либо насилий.
Совершенно то же самое происходило в других местах по дороге в Енисейск. Напр., в селе Казачинском было убито свыше 60 чел. (жителей там 1200-1300 чел.), многих точно также сбрасывали под лед. Был случай, когда сбросили туда крестьянку, заподозренную в большевизме, с ребенком на руках. Так с ребенком и сбросили под лед. Это называлось выводить измену «с корнем».
Пускать под лед, это – старая сибирская традиция. В былое время так чаще всего расправлялись со своими жертвами сибирские разбойники на больших дорогах. Теперь эта традиция возродилась снова в Сибири. Она практиковалась в ту зиму не в одном Енисейске, далеком и захудалом городишке, расположенном у входа в тайгу и тундры, не имевшим за собой культурных традиций. Какие культурные традиции могли быть в этом царстве приискового разгула, среди пляски «приваловских миллионов?» Не удивительно, что в нем царили такие поистине жестокие нравы. Но замечательнее всего то, что и в больших сибирских городах, с университетами, музеями, библиотеками, с культурными традициями еще со времен декабристов, напр., в Иркутске, – городе, который не даром называют «Сибирскими Афинами», творилось совершенно тоже самое, что и в Енисейске. В Иркутске это практиковалось зимой 1918 – 1919 г. /138/ при ген. Волкове, посланном туда адмир. Колчаком на правах ген.-губернатора. Ген. Волков известен, как организатор убийства Новоселова в Омске и как один из активных деятелей колчаковского переворота 18 ноября. Он был окружен всегда настоящей бандой офицеров, не гнушавшейся прямыми уголовными разбоями. В Иркутске волковские офицеры просто грабили людей, у которых имелись деньги, и потом топили их на Ангаре подо льдом. Мне известно 11 случаев такого разбоя, установленных официальным расследованием.
и т.д.
Это пара примеров, в первоисточнике подробнее все изложено,
Показания Колчака на допросе:
Обдумав этот вопрос, я пришел к заключению, что мне остается только одно — продолжать все же войну, как представителю бывшего русского правительства, которое дало известное обязательство союзникам, Я занимал официальное положение, пользовался его доверием, оно вело эту войну, и я обязан эту войну продолжать. Тогда я пошел к английскому посланнику в Токио сэру Грину и высказал ему свою точку зрения на положение, заявив, что этого правительства я не признаю и считаю своим долгом, как один из представителей бывшего правительства, выполнять обещание союзникам; что те обязательства, которые были взяты Россией по отношению союзников, являются и моими обязательствами, как представителя русского командования, и что поэтому я считаю необходимым выполнить эти обязательства до конца и желаю участвовать в войне, хотя бы Россия и заключила мир при большевиках. Поэтому я обратился к нему с просьбой довести до сведения английского правительства, что я прошу принять меня в английскую армию на каких угодно условиях. Я не ставлю никаких условий, а только прошу дать мне возможность вести активную борьбу.
...
Недели через две пришел ответ от военного министерства Англии. Мне сначала сообщили, что английское правительство охотно принимает мое предложение относительно поступления на службу в армию и спрашивает меня, где я желал бы предпочтительнее служить. Я ответил, что, обращаясь к ним с просьбой принять меня на службу в английскую армию, не ставлю никаких условий и предлагаю использовать меня так, как оно найдет это возможным. Что касается того, почему я выразил желание поступить в армию, а не во Флот, то я знал хорошо английский Флот, знал, что английской Флот, конечно, не нуждается в нашей помощи. Кроме того, флот гораздо меньше нуждается во внешнем пополнении, так как если корабль гибнет, то он гибнет вместе со всем экипажем. Затем, на что же я мог бы претендовать, идя во Флот? Я был командующим Флотом в Черном море, я бы пошел на какие угодно условия, но сами англичане, которые меня хорошо знают, были бы в ложном положении. Если бы я был молодой офицер, то меня бы могли назначить [103] на какой-нибудь миноносец, но тут создалось бы нелепое положение. Вот почему я подчеркнул, что желаю итти в армию, хотя бы простым солдатом.
Таким образом, на запрос английского военного министерства я ответил, что у меня нет ни претензий, ни желаний, кроме одного —возможности участвовать активно в войне. Наконец, очень поздно пришел ответ, что английское правительство предлагает мне отправиться в Бомбей и явиться в штаб индийской .армии, где я получу указания о своем назначении, на месопотамский фронт. Для меня это, хотя я и не просил об этом, было вполне приемлемо, так как это было вблизи Чериого моря, где происходили действия против турок и где я вел борьбу на море. Поэтому я охотно принял предложение и просил сэра Ч. Грина дать мне возможность проехать на пароходе в Бомбей...
Из Шанхая я уехал на пароходе в Сингапур. В Сингапуре ко мне прибыл командующий войсками генерал Ридаут приветствовать меня, передал мне срочно посланную на Сингапур телеграмму от директора Intelligence Departament осведомительного отдела военного генерального штаба в Англии. Телеграмма эта гласила так: английское правительство приняло мое предложение, тем не менее, в силу изменившейся обстановки на месопотамском фронте (потом я узнал, в каком положении дело, но раньше я но мог этого предвидеть), считает в виду просьбы, обращенной к нему со стороны нашего посланника кн. Кудашева, полезным для общего союзнического дела, чтобы я вернулся в Россию
Хороший разбор у amarok_man в В правовой плоскости России Колчак - преступник.
В 1998-м глава фонда памяти жертв политических репрессий Сергей Зуев озаботился реабилитацией адмирала, в связи с чем направил в Главную военную Прокуратуру жалобу соответствующего содержания.
26 января 1999 года Забайкальский окружной военный суд, не оставив без внимания попечения правозащитника Зубова, тщательно рассмотрел дело А.В. Колчака и решил: "Колчак не остановил террора в отношении гражданского населения и как человек, совершивший преступления против мира и человечности, не подлежит реабилитации"
В сентябре 2001 года уже Верховный суд России, рассмотрев дело о реабилитации Александра Васильевича Колчака, не счел возможным опротестовать решение военного суда Забайкальского военного округа от 26 января 1999 года, признавшего Колчака реабилитации не подлежащим.
Зам. председателя Верховного суда - председатель Военной коллегии Николай Петухов добавил, что в дальнейшем на все аналогичные требования будет отвечать лично.
Военный прокурор отдела реабилитации Забайкальского военного округа Александр Котломин при этом сообщил: данные допросов Колчака показали, что он "не остановил террора в отношении гражданского населения, проводимого его контрразведкой". По его словам, "контрразведка с ведома Колчака свирепствовала, расстреливая коммунистов, поэтому, как человек, совершивший преступления против мира и человечности, адмирал не подлежит реабилитации".
Правозащитник Зубов неутомимо выдвинулся в Конституционный суд, и 6 декабря 2004 года громогласно заявил для ИТАР-ТАСС, что "Конституционный суд защитил адмирала Колчака".
В Главной военной прокуратуре России на это ответили, что "Конституционный суд отказал Зуеву и возглавляемой им общественной организации в удовлетворении их жалобы".
В самом же Конституционном суде заверили, что отправленное Сергею Зуеву определение "является отказным". Более того, как разъяснили в пресс-службе КС, это уже второй отказ на жалобу Зубова и К°. Тоже самое было и в 2000 году, и уже было вынесено аналогичное решение с подробной мотивировкой отказа.
В январе 2007-го уже Омская прокуратура была «проверена на прочность» - но и здесь не получилось:
«Сегодня (16 января - arctus) прокуратура Омской области, изучавшая архивные материалы о деятельности Верховного правителя России Александра Колчака, не нашла оснований для его реабилитации. Об этом заявил начальник отдела гособвинителей Омской областной прокуратуры Сергей Савин.»
--------------------------------------------
С учетом того, что Колчак официально и по закону - военный преступник, не подлежащий реабилитации, как понимать досочки и памятники? Получается, либо одно, либо другое. Либо надо его реабилитировать, либо убирать эти мемориальные доски и уж совершенно точно, не вешать новых.
Хотите увековечивать царский период и белых офицеров - среди них множество достойных людей, не палачей, замаравших рук кровью тысяч жертв, в том числе женщин и детей.
Понедельник начнем с запросов в соответствующие структуры.
Свежие комментарии